[fenikx]

Собственно я это сделал.
По заказу Хаккая. [J]Crazy [cat] [/J]

Автор: собсно я
Размер: короткий драблл
Рейтинг: PWP
Вычитка: Ворд
Предупреждение: писалось на фразу "Ты мудак" и песню Мары "Че на чем"
не ищите здесь смысла))


Уже часа два красноволосый ханье смотрел в одну точки и не менял выражение лица.
Третья пачка сигарет, конечно же пустая, валялась на полу.
Хаккай задерживался на два часа.
А Годжо слишком привык, что приходя домой он видел своего друга на месте, с книгой, с маленьким дракончиком в руках. Не важно
Или уже спавшего.
Но него нет дома уже два часа.
И Годжо упорно опустошал запасы сигарет в доме.
Собственно с чего ему волноваться, Хаккай взрослый мальчик-ёкай и вряд ли с ним могло, что-то произойти.
Но попробуйте это доказать Годжо. Пошлет не задумываясь.
И уже два часа он сидит за столом и не сводит взгляда я двери.

Скрип двери, полукровка дергается и пристально всматривается в фигуру замершую в дверном проеме.
- Годжо? Ты не спишь? - голос Хаккая выводит парня из состояния прострации.
Ханье одним движением поднимается из-за стола и вторым оказывается рядом с Хаккаем.
- Блядь, ты понимаешь, что.. - он замирает, слова застывают в горле.
- Годжо, ты уверен? - Хаккай смотрел на него, нет даже не как старший на младшего.
Просто искренний интерес в зеленых глазах поверг парня в ступор.
Продолжения диалога явно не будет, не смотря на то, что Годжо очень хочется высказать ему все, что он думает об отсутствии друга дома.


Ему совершенно не надо говорить, его понимают с полуслова.
Годжо нетерпеливо дергает Хаккая к себе и впивается в губы. Руки уже сами находят пуговицы на рубашке, ткань жалобно трещит под пальцами и отлетает в сторону, бесформенным комком оседая на пол.
Все что ему сейчас нужно это уход от реальности, избавиться от напряжения. Он никогда не скажет Хаккаю, что волновался, да и ему это и не нужно. Он сам вес знает.
Все что он сейчас хочет почувствовать его разгоряченное тело под ладонями и он ни словом, ни жестом не скажет, что ему это нужно не только сейчас.
Потом, утром, Годжо найдет недокуренные сигареты и в пепельнице появится их остатки, до тех пор пока Хаккай не откроет глаза. И так будет постоянно, ханье это знает, но менять ничего не будет.

А пока.

Он будет кусать припухшие губы, жадно ласкать пальцами тело, словно в первый раз, изучая. Еще через несколько минут ловить чужое дыхание падая в темный провал, вслед, в вязкую темноту чужого желания, не менее яростного, чем его собственное.
Можно не стесняться, можно все. Хуже уже не будет.
Будь его воля, то Годжо бы не выпускал Хаккая из постели, удовлетворяя желание. Эгоистично?
Он не станет спорить, но кто сказал, что тот будет против и ему не нравиться цепляться пальцами за чужие плечи, оставлять следы и еле слышно шептать просьбы о большем?

Хаккай сделал несколько шагов назад
- Гождо, - сбитое дыхание не давало говорить ровно, - не на полу.
- Плевать, - прошипел парень в ответ, - пусть пол, - короткая подсечка,- я не могу терпеть
до постели, - последние слова он договаривал уже лежа сверху на Хаккае.
- Без комментариев, ладно? - красноволосый ханье только хмыкнул в ответ, накрывая губы жадным поцелуем.

Никто не спорит, что деревянные доски это не самый удобный вариант, но в данный момент ему было глубоко плевать. Самое главное это момент обладания, с самого первого поцелуя, до последней судороги оргазма.
Шальной взгляд прекрасно давал понять, что любая задержка может превратиться во взрыв вулкана.
Каждое прикосновение отдавалось в теле звенящей дрожью.
Годжо дернув ширинку вниз, попытался стащить джинсы одним движением, но запутался. Тихое рычание и Хаккай мягко накрывает его руки, тихо смеясь.

- Тшшш.. все будет..
- Заткнись.

Годжо было глубоко плевать на все приготовления, точнее было бы плевать, если бы это был не Хаккай.
Даже под напором собственных инстинктов он не сможет. По двум причинам: это несколько проблематично - трахаться без смазки.
А вторую он никогда не скажет.

- Где? - Хаккай дотянулся до отброшенных джинс.

Ладонь накрыла член Хаккая, тот шумно выдохнул, вжимаясь пахом в руку. Годжо накрыл губами бьющуюся вену на шее, ощущая бешенный пульс под кожей. Парень выгнулся под лаской, обнимая ногами, прижимая к себе. Желание пожирало изнутри не только ханье. Пальцы впились в плечи, оставляя следы на смуглой коже.
Оно всегда так. Ярко, так чтобы потом не сожалеть, но только не по пьяни. И не иначе.
Хаккай тянется вслед за ласкающей его рукой, оставляет поцелуи на шее, плечах. Короткие, рваные, жадные.
И Годжо больше не может сдерживать самого себя. Да и Хаккаю совершенно не нужна была сейчас его осторожность.

Движения быстрые, он прекрасно знает, что кончит сейчас быстро, но именно это ему и нужно.
Это нужно Хаккаю. Чуть позже он будет дарить совсем другое удовольствие, но не сейчас.

В едва освещенной комнате можно было различить два силуэта.
Едва освещенную комнату наполняли хриплые стоны, но достаточные, что бы оглушить любого кто вдруг окажется в ней.

Хаккай отдавался, тянул на себя, бессвязно выдыхал имя и совершенно не думал ни о чем, кроме обжигающего дыхания и горького привкуса сигарет на чужих губах.
Годжо совершенно не думал ни о чем кроме гибкого тело под собой и громких стонов.

Горячая волна по телу, тугой комок нервов. Хаккай вскрикнув, закусил губу, сжимая мышцы. Этого хватило, что бы доведенный до предела Годжо кончил следом сжав пальцами бедра парня.

- Годжо, - голос глухой и надтреснутый, Хаккай, не расцеплял рук, ощущая вес тела на себе, - ты мудак.
- Сам мудак, - пробурчал ханье в ответ.